ФИЛОСОФСКИЙ РАКУРС 
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин в 1920 году написал картину «Петроградская мадонна». Прикасаясь к эстетическому значению данного произведения искусства, придется оставить историческую меру всех событийных «маршрутов» трудной эпохи – голод, холод, расстрелы…, о них много написано, и что-либо добавить, значит превратить художественное полотно (картину) в политическую прокламацию ужаса гражданской войны. Трагедия исторического времени, в котором была написана «Петроградская мадонна», явилась страшным вопрошанием к духовному пониманию собственной человечности для каждого участника братоубийства, но картина не предлагает подобного ужаса, он остается за пределами ярких красок символического канона иконописного направления в живописи.
Возникает существенный вопрос к названию картины и ее художественно-образному раскрытию – Кто младенец, если его мать Мадонна? С очевидностью понимания лучше не спешить, необходимо понять не только композиционную целостность произведения, но и авторский путь мышления подобной эстетической идеи.
Живописный канон в сфере иконописи уже определен Новозаветным фактом свершившегося распятия Христа и формированием идейно-религиозного пространства значений и символов христианства, – все, что раскрывается за пределами утвердившегося в истории христианства канона – несомненная ересь. Назвать изображение или образ женщины с ребенком – мадонной, право человека, определенного высоким духовным взглядом на культуру семейных традиций в окружающем мире, но изобразить в пространстве сложившихся принципов иконописи женщину с младенцем и назвать ее мадонной – это утверждение либо существующего христианско-религиозного пространства, либо нового – с собственным взглядом (идеей) на его дальнейшее развитие.
Придать написанному образу имя «Петроградская мадонна» в контексте возникающей перспективы городских планов – значит указать на новый путь религиозного понимания происходящих событий в культурном укладе общества. Пространство христианской Православной культуры раскрывает название иконы Казанской Божией матери, Владимирской Божией матери, но название икон содержат только факт своего явления (посвящения) Казани или Владимира за пределами изображения архитектурных форм данных городов. Петроград к 1920 году уже вернул обратно столичный статус Москве и готовился стать оплотом нового имени в истории России, несвязанным с апостольским ликом христианской церкви – Святым Петром. Каменные стены города раскрывали на картине русского художника свой символический свет в пространстве храма будущего религиозного возрождения.
К. С. Петров-Водкин прекрасно знал эстетическую линию художественных образов христианства, его путь творческого восхождения с ранних лет был определен живописными истоками иконописи (в 12 лет Петров-Водкин пробует писать иконы, познакомившись с техникой ее выполнения). Также Петров-Водкин знает, что такое «изобразительная» ересь в иконописи, его роспись церкви Казанской Божией Матери в 1904 году была признана неканонической и все изображения были по решению суда уничтожены. Что происходит в культурном сознании человека, когда он начинает создавать новый образ в иконописном направлении, какой вопрос для него является важным в проекции идейного раскрытия произведения?
В поиске возможного ответа обратимся к сюжетной интерпретации. Картина определена отсутствием художественно-выразительной метафоры, когда в действительности совершается только сопоставление образа с историческим или религиозным персонажем, а не его реальное воплощение в границах идейной формы. Петроградская Мадонна в кисти художника обусловлена именно стремлением к иконописному образу, о данном факте говорят символические цвета красок на полотне, пространство обратной (несколько изломанной) перспективы, изображение на картине людей в своей фигурной размерной «малости» в сравнении «величием» религиозного образа (как будто не умышлено, в сфере реальной перспективы) – все принципы иконописной живописи соблюдены, но.. в композиционной целостности христианских символов возникают главные вопросы для человека, обладающего знанием Священного писания и пониманием духовной веры: – Что с необходимостью должно ждать младенца, рожденного новой мадонной в Петрограде; какой духовный текст он сложит в культуре новой веры и реально ли она необходима для духовной жизни народа; что произойдет с названием города Петроград, который в своем пространстве утвердил топос (место) явления миру младенца? Какие дары и кто поднесет в честь его рождения? – возникает чрезмерно много вопросов, пересекающихся своим словом через исторические и религиозные пространства отечественной и мировой культуры.
Картина «Петроградская мадонна» К. С. Петров-Водкина направляет к пониманию ясной идеи, что возрождение мира через образ Мадонны не требует еще одного распятия, необходимо сохранить уже существующее в духовной памяти человечества и следовать заветам истины через понимание красоты, воплощенной чувственным благом в великолепных красках нашего умозрения.
К. С. Петров-Водкин один из интереснейших русских живописцев, создающих неповторимость художественного образа в пространстве национальной духовной культуры. И. Репин называл К. С. Петрова-Водкина «безропотным, безграмотным рабом» французских художников Матисса и Гогена в подражании цветом и композицией, но…. несмотря на беспощадную критику И. Репина, необходимо признать красоту творческой мысли русского живописца, сочетавшего понимание человеческой культурной души с выразительным замыслом художественного воплощения в цвете.
В действительности, на картине имеется много знаковых и символических элементов, указывающих на масштаб прочтения картины в качестве эстетического текста. Возможность раскрыть идейный потенциал через художественный образ великий русский художник Петров-Водкин предоставляет каждому из созерцателей его творчества.
К. Никулушкин
