ФИЛОСОФСКИЙ РАКУРС 
Название картины Франса Снейдерса «Рыбная лавка» не обусловлена конкретным идейно-философским обликом, художник создал несколько картин, имеющих в сфере живописи одноименное название. Соответственно, название картины не будет отражать глубинный смысл – или исходное начало интерпретации данного произведения. «Рыбная лавка» – есть констатация факта серии сюжетов на данную тему по универсальному образному трехчастному раскрытию: продавец, объект продажи и покупатель (либо фактический, либо в лице наблюдателя-зрителя).
Композиция данного произведения живописи предлагает зрителю некую форму обратной перспективы в виде исходящего к нашему взгляду края стола с приставленном к нему тазу с еще живой рыбой – карпами. Обратная перспектива есть метод построения изображения в иконописи, когда требуется провести визуальную форму движения религиозно-семиотического пространства на зрителя, устанавливая линию горизонта духовного смысла в сознании человека, предстоящего перед иконой. В данном случае, картина Франса Снейдерса не является иконой, но полагает поиск смысла в проекции интеллектуального созерцания, которое совершается через поиск тайных значений в пространстве представленных художником образов на основании разума, более чем чувством. Соответственно, художественный план картины можно предположить как эстетически-философский, раскрывающий мир идейного величия культуры через символы и знаки.
Трехмерность построения пространства очень подчеркнута оттеняющей линией в центре картины – темное пространство слева от зрителя с более светлым справа – распадается на три оси x, y, z. Левая верхняя часть полотна раскрывает – тьму, а правая верхняя часть переходит в изображение открытого окна, в котором раскрывается внутренний сюжет дополнительного смысла через композицию художественных образов на площади (следует вспомнить, что правый угол в доме всегда полагался сакральным, в правом угле стояли христианские иконы и образы).
Обратимся к переднему плану картины: на столе вместе со стейками лежит природное разнообразие в форме различных рыб и морских существ, некоторые из которых обладают выразительностью глаз человеческой безысходности.
Природное изобилие в пространстве культурных форм утверждается властью человека, подчинившего себе суть «дольнего мира» в собственных интересах, наглядная выразительность которых очевидна в развале лежащих рыб на столе торговой лавки. Подчинение, воля к власти всегда определена количеством жизни, лежащей для продажи в пространстве «вечной сделки с…», обрекающей взгляд подчинившегося в бездну страха.
Переходим по часовой стрелке к фигурам мальчика и женщины, изображенных на картине.
Известно, что образ женщины-торговки, изображенной на полотне, был списан с образа супруги Франса Снейдерса – Маргарет, с которой он сочетался браком в 1611 году (следует обратить внимание на год издания картины – 1616). Можно заметить, что взгляд женщины милостиво-умоляющий, а взгляд мальчика обиженно-горестный, он как будто хочет спросить о чем-то важном, но боится получить страшный для него ответ. За его спиной видна корзина, в которой находятся сладости и прутики для наказания вместе с красными башмачками для подарков в день Николы угодника.
Сюжет кажется незамысловатым, но обратим внимание, что образ женщины был воплощен с натуры жены художника, соответственно, возможно предположить, что и образ мальчика, выражение его лица, неслучайны. Автор картины Франс Снейдерс, скорее всего, захотел бы сам смотреть в глаза своей супруги через лик мальчика.
В подобном случае, социально-психологические акценты картины начинают расставляться в ином порядке, формирующим новый ракурс на внешнее событие в художественном произведении. Определение двух персонажей, изображенных на полотне, в качестве тайного соотношения, скрытого через фигуры двух супругов, раскрывает новое условие: образ мальчика отражает наивность и обиженную удивленность авторского вопрошания к женщине – как же так, как это было возможно? Внешний вид женщины с распахнутой вверху блузкой и небрежно сдвинутым набок воротом говорит о сомнениях в супружеской верности, а ее ответный взгляд, полагает одновременно и любовь, и некое раскаяние, выведенное румянцем щек. Возможно было бы приписать особенность внешнего вида женщины физическим проявлением труда в рыбной лавке: жарко – трудно дышать, вот и румянец с расстегнутым воротом, но Франс Снейдерс не художник-реалист, он голландский живописец XVII столетия, в пространстве которого голландский натюрморт это особая интеллектуальная игра, сопряженная с поиском смыслов через внешние символы и знаки.
В связи с вышесказанным, возникает другое предположение и по отношению к корзинке, стоящей за спиной мальчика. В день Николы угодника совершается раскрытие двух сил – добра в лице самого Николы и ангела, шествующим с ним, а также зла в лице демона, идущего за ними. Подарки исходят от Добра – для послушных, а наказание от Зла – для провинившихся. Башмачки, расположенные на крае корзины, должны указывать на очень ясный для всех христианский праздник, а положение послушного и непослушного необходимо определить.
Мальчик не может одновременно получить подарок и быть наказанным, в данном случае, укореняется логическое правило – о существовании одной вещи невозможно проводить утвердительное и отрицательное высказывание. Вообразить, что мальчик в один и тот же период времени может сначала получить подарки, а потом быть выпоротым – есть форма культурного абсурда, разрушающего величие эстетического смысла. Представить, что корзина с ее содержимым воплощает вечную идею посредственного воспитания «кнутом и пряником» еще более несоразмерная, чем культурный абсурд (о конкретном моменте, а не вечности идеи говорят и красные башмачки, предуготовленные к определенному дню). Корзина расположена за спиной мальчика, она его не интересует (можно было бы представить ребенка, который не смотрел бы на подарки?), он вопрошает женщину, если присмотреться, указующим перстом. Соответственно, решение о раздаче подарков или наказания определено не женщиной, а изображенным ребенком – он решает как поступить, чем воздать за содеянное – прощением или наказанием!
Стоит обратить внимание на руки женщины, прикрывающие (или раскрывающую) корзину со снедью. Руки в отличие от лица лишены внешней изящности, это руки, схватывающие мертвую жизнь (натюрморт), которые не могут быть эстетически выразительными, также как и руки могильщика – они отражают суть последнего исхода земной плоти, которая лишена красоты жизни (бытия).
Данное произведение живописи имеет множество скрытых значений, которые внимательному исследователю откроют свои тайны в форме культурных смыслов. Например, в левом нижнем углу картины установить отношение живой рыбы в тазе, похожем на блюдо, с положением устриц, лежащих в бочке в правом углу картины и имеющих особое символическое значение; также стоит обратить внимание на мерные весы, висящие на стене, разделяющей темное и светлое пространство; или пристально вглядеться в правый угол полотна, где изображено «окно в духовный мир», чем, какими значениями определено это пространство в пространстве?
К. Никулушкин
