Образ всадника в мировой культуре

Образ всадника в мировой культуре имеет древний исток, определяющий мудрость и волю человека в соотношении с внешним окружающим миром.

 Человек, подчиняя необузданную стихийную энергию в виде природного существа – лошади, предстает в качестве повелителя пространства и времени, утверждающих новое направление в движении смысла человеческого бытия.

Например, в эпоху античной культуры образ всадника находит выражение в форме кентавра – мифологического существа, сочетающего в телесное единство человека и коня. В античном мифе кентавр является олицетворением мудрости и силы, которые служат исходным началом для воспитания героя, например, Ясона из мифологии Аргонавтики. Ясон, воспитанный кентавром, полагает пространство греческой ойкумены в далекую для эллинов Колхиду, где совершает ряд подвигов при содействии колхидской волшебницы Медеи, ставшей его возлюбленной. В качестве философской интерпретации возможно предположить, что Медея олицетворяет время, подчинившееся пространству греческого героя Ясона.

В тексте христианства культурный образ всадника (как воина на коне) раскрывается ликом Святого Георгия, Георгия Победоносца, победившего змея своим копьем. Образ всадника утверждает победу над миром стихийного ужаса, персонифицированного в форме змея, который поглощал человеческую плоть в сфере язычества.

Образ в христианстве борющегося со змием воина на коне имеет отношение к более древней культурно-мифологической традиции.

Например, в египетской мифологии следует отметить примечательный сюжет битвы солнечного бога с подземным змеем (например, сражение Ра со змеем Апопом) или защиты отца, в качестве бога солнца, его сыном, сокрушающим крокодила (и гиппопотама) – данные сюжеты «змееборческого характера» имеют множество культурных вариаций.

С христианизацией Египта обрядовая мифическая традиция возрождается в качестве религиозной драмы. Образ солнца в единении с христианским представлением о мученичестве блаженного, раскрывается в представлении всадника как укрощения плоти духом верующего.

Образ Святого воина на коне становится идеей, проникающей в пространство священного логоса и накладывающей свою образную, семантическую направленность на общую сюжетную композицию религиозного текста.

В эпоху средневековья образ воина на коне раскрывается понятием – рыцарство. Вначале текста средневековой культуры композиционно-сюжетное развитие данного образа проявляет его как средоточие храбрости и неукротимой энергии, скорее даже, образ определен как форма откровения «упрямства» никогда несдающегося воина, для которого сражение есть смыл бытия в движении победы добра над злом и несправедливостью. Немного позже складывается структура художественно-поэтического образа рыцаря, начинают проявляться идеалы куртуазности, полагающие этический церемониал под именем «дама сердца». Утверждается в культуре понятие «Любовная тайна» (по «кодексу» рыцарь изначально должен был держать свое чувство любви к даме в строгом секрете), которая стала развиваться одномоментно с зарождением представления о герое, как идеале не только мужества, но и души. Соответственно, к древней идее противостояния добра со злом добавляется элемент любви, без которого идеал рыцарства не нашел бы своего проявления в качестве единства.

Таким образом, можно увидеть, что в процессе культурно-исторического развития художественного образа всадника складывается форма этического триединства, заключающегося в человеческой мудрости, защиты от угрозы духовного небытия, а также чувства справедливости и любви.

Е. Башмакова