ФИЛОСОФСКИЙ РАКУРС 
В ракурсе философского обозрения рассмотрим гравюру с названием «Четыре всадника Апокалипсиса» – знаменитого немецкого живописца XV – XVI вв. Альбрехта Дюрера. Гравюра является иллюстрацией к тексту Нового Завета шестой главы книги «Откровение Иоанна», имеющей также название «Апокалипсис», происходящее от заглавия данной главы на греческом языке – «’Αποκάλυψις ’Ιωάννου».
Главная смысловая линия произведения – четыре всадника, они скачут все вместе и трудно понять, почему всадник с луком на белом коне, за которым установилось общепринятое значение – Победитель, скачет вместе с губительными для рода человеческого всадниками, олицетворяющими войну (всадник с мечом над головой), голод (всадник с мерными весами), смерть (всадник с трезубцем на тощей лошади).
Это вопрос является интересным, поскольку на него в истории христианской культуры не имеется однозначного ответа, а иные столь парадоксальны, как, например, всадник на белом коне – сам Иисус, что вызывают некоторое религиозное замешательство и боготрепетное смущение.
Также необходимо отметить, что в средневековых миниатюрах до начала эпохи Возрождения всадники по большей части изображались отдельно, каждый в своем собственном пространстве на листах рукописной книги.
Данный сюжет «четырех всадников» на гравюре А. Дюрера демонстрирует тот факт, что текст Нового Завета является более выразительным в установлении смысла, чем художественные образы, возникшие на уровне интерпретации религиозного логоса (т.е. перевода слов текста в визуальный образ искусства).
Русский художник В. М. Васнецов эстетически тоньше почувствовал и осознал шестую главу книги Откровения, отобразив на полотне «Воины Апокалипсиса» очередность в смертельном шествии выпущенных всадников, но, по всей видимости, образное мышление отечественного живописца основывалось на общепринятом условном догмате Альбрехта Дюрера в изображении всадников Апокалипсиса.
В самом тексте Нового Завета совершенно не указано направление движения выпущенных на волю всадников из запечатанной семью печатями книги. Тайную книгу держит в правой руке Сидящий на престоле, вокруг которого двадцать четыре старца в белых одеждах с золотыми венцами и «и посреди престола и вокруг престола четыре животных» (первое подобно льву, второе подобно тельцу, третье «имело лице, как человек», а четвертое подобно орлу летящему) – которым предстоит возвещать о выходе четырех всадников. Вскрыть печати может только «Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю».
Более того, в тексте русского перевода звучит «громовой глас» животного, выпускающего всадника, – «иди и смотри», который возможно понять единственно как обращение к Иоанну Богослову; а в греческом оригинале совершенно другой синтаксис и другие лексические формы: «…Ἔρχου. καὶ εἶδον…» – именно такой фрагмент текста в оригинале. Ἔρχου – это форма глагола настоящего времени повелительного наклонения единственного числа второго лица от глагола ἔρχομαι – идти, приходить; καὶ – соединительный союз – И; εἶδον – форма глагола в аористе (соответствует русскому прошедшему совершенного вида) активного залога единственного числа первого лица от глагола ὁράω – видеть. Соответственно, в переводе будет звучать, если еще обратить внимание на точку после глагола Ἔρχου, – «…Выходи. И я увидел…», т.е. обращение одного из четырех животных, «исполненного очей спереди и сзади», к всаднику – Выходи, и после этого обращения Иоанн только увидел образ всадника. Данный факт совершенно меняет визуально-образную картину шестой главы книги Апокалипсиса в отношении происходящих действий: всаднику обязательно требуется команда, чтобы он вышел за пределы сломленной печати; а Иоанну как раз никакой команды от одного из четырех животных не требуется, чтобы «идти и смотреть». Да и трудно представить, что Иоанну может приказывать животное, пусть и на уровне религиозного посвящения в текст ближайшего будущего всего человечества. Фактом ожидания всадника приказа к выходу подчеркивается соподчиненность и упорядоченность новозаветного персонажа, отсутствие в его природе стремления к хаосу и произволу – он есть исключительно управляемое (направляемое) орудие, направленное через «алфавит» человеческой жизни к «омеге» человеческой тварности, согласно Главы 1:8 – «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель». Возможность спастись или лучше быть спасенным существует только у Духа, который не подлежит (не принадлежит) физическому распаду в процессе смерти, поскольку он есть единое и неделимое. Дух – это не особая неотъемлемая часть человеческого естества, дух – это проявление культурного воспитания на основании воли к мышлению, в нашем контексте, конечно, религиозному мышлению. По своей сути, воля к мышлению может проявляться в любой области культурного развития, устанавливающего невидимую, но с точностью проявляемую в жизни форму человеческого духа. Мыслить не значит представлять что-либо, мыслить – это значит проявить интеллектуальное усилие к выражению ясной и определенной идеи. Где нет мышления, там не имеется духа, там есть лишь только физиологический принцип психической деятельности, определенной чувственным миром собственных желаний. Дух всегда определен творчеством и лишен телесности, он есть вечность мирового разума, из которого свершилось время, пространство и сам человек (если угодно, он есть та самая гипотетическая точка сингулярности, образовавшая Вселенную); по своей культурной сути, творческий дух не может быть разрушительным, он не может взывать к хаосу и дисгармонии в человеческом существовании.
В небольшом отступлении от заявленного исследования вернемся к всадникам Апокалипсиса.
Число 3 – число небесное, духовное (вспомним художественный образ иконы Святая Троица), а число 4 – число земное, дольнее (также четыре всадника и животных, провозглашающих Иоанну, как уже нам известно, исключительно в русской версии теста Нового Завета, – иди и смотри).
Соответственно, в категориях религиозного сознания имеется возможность представить, что Образ Троицы для человека есть трехмерные координаты духовных смыслов, которые не могут разойтись в стороны, не разрушив идею самого человека; а образ четырех всадников – направления возможных движений в пространстве телесного существования, определенного границами физической жизни на Севере, Востоке, Западе и Юге. Всадники, вызванные из-под сакральной печати, скорее всего, должны были бы расходится по четырем сторонам света, и тогда белый всадник, которому дан венец и лук «и вышел он как победоносный» должен был бы непременно отправится на восток ко второй встрече Христа; а остальные по другим направлениям собирать «свою смертную людскую жатву».
Необходимо указать, что еще один белый конь и всадник в тексте Апокалипсиса появляется также в главе 19:11, но уже с воинством, и в данной главе он несет совершенно другой сакральный смысл.
Таким образом, выразительная композиция на гравюре Альбрехта Дюрера может иметь условную достоверность в переводе логоса Библии на текст художественно-живописного произведения, но тем не менее, принятого в качестве канона в изображении всадников Апокалипсиса. Следует заметить, что данный факт может быть связан с особого рода техническим условием в переносе смысла со страниц письменного текста (литературы) в образную форму живописи (данную проблему в определении выразительных границ между живописью и поэзией поднимал в XVIII веке немецкий теоретик искусства Г. Э. Лессинг в трактате «Лаокоон, или о границах живописи и поэзии»). В структуре подобного художественного перевода отразить четырех всадников, движущихся в одном направлении легче, чем разъезжающихся по сторонам света.
В завершении данной статьи необходимо отметить, что культурных смыслов, отраженных на вышеуказанной гравюре, как Вы уже увидели, намного больше, чем определения возможного направления движения всадников Апокалипсиса. Наш разум всегда определяет больше сочетаний узоров смысла в художественном тексте, а наш Дух формирует верное в культурном отношении направление поиска.
К. Никулушкин
